Особое мнение

А.Нарышкин

― Всем добрый день! В эфире «Эхо Москвы»… интервью самое обыкновенное с Евгением Ройзманом, мэром Екатеринбурга. Меня зовут Алексей Нарышкин. Чуть было не сказал, что Евгений Ройзман в гостях у «Эха Москвы». На самом деле «Эхо Москвы» приехало в каком-то смысле в гости к Евгению Ройзману, потому что я общаюсь с Евгением Вадимовичем в Екатеринбурге, собственно, в городе, которым он руководит уже… сколько, кстати? Добрый день!

 

Е.Ройзман

― Здравствуйте! Скоро два года.

 

А.Нарышкин

― Два года. Знаете, я вам хочу сразу предъявить. Извиниться перед слушателями и перед Евгением Ройзманом, потому что это очень стыдно на самом деле для журналиста: я опоздал немножко на это самое интервью. А знаете, почему? Я вам сейчас объясню и предъявлю такую претензию: я скакал по лужам. У вас только что прошел дождик самый обыкновенный, мне кажется, и у вас буквально моря на улицах. Это что? Как это так?

 

Е.Ройзман

― Смотрите, моря на улице – это, когда в Сочи был дождик, в Ростове, в Красноярске. Здесь сейчас хлестанул достаточно сильный ливень. И мы, когда закончим с вами эфир, выйдем – этих луж уже не будет. Так что здесь все нормально, слава богу. 

 

А.Нарышкин― Хорошо. Но мои извинения за опоздание вы принимаете?

Е.Ройзман

― Да ничего.

 

А.Нарышкин

― Я, когда добирался до редакции «Эха Екатеринбурга», поспрашивал местных жителей про, собственно, господина Ройзмана, который руководит городом, и спросил: «Ну как вам Ройзман?» Они говорят: «Ну, ничего, в принципе нормально». А, когда я спрашиваю: «А что конкретно нормально, что Ройзман сделал?» — как-то люди затрудняются ответить. А что вы сделали для города? Я могу со своей стороны сказать – я первый раз в Екатеринбурге – город очень милый, мило выглядит. Что у вас тут происходит в принципе, политика, какие-то вопросы ЖКХ – кроме луж я сказать не могу. Что вы сделали, чем вы можете гордиться?

 

Е.Ройзман

― Слушайте, я могу гордиться тем, что я просто честно работаю, что не прикоснулся ни к копейке бюджетных денег, что помогаю каждому, кто ко мне обратится. То есть делаю это изо всех сил, используя все свои ресурсы. На самом деле сложно сейчас говорить, то есть я около двух лет… вот, что от меня зависит, я делаю все. Мне не хватает ресурса, откровенно не хватает ресурса. И, в принципе сейчас у местного самоуправления особых ресурсов нет. Но удалось на самом деле многое. Первое: я не пустил сюда чужих.

 

А.Нарышкин

― Кто такие чужие?

 

Е.Ройзман

― Чужие – это у вас такие же чужие в Москве – тюменские. У нас здесь все то же самое, только уровнем пониже.

 

А.Нарышкин

― Тюменские – Собянин, что ли?

 

Е.Ройзман

― То есть у вас пришел человек из Тюмени — у нас тоже пришел человек из Тюмени. Мне неохота о нем говорить и об этом. Но мне удалось удержать позиции, то есть город возглавляется своей городской очень сильной, профессиональной командой. И Екатеринбург реально по всем показателям основным – это лучший миллионник в стране. Ну, а для меня это вообще лучший город. Поэтому, слава богу, удалось это сделать. Город остается реально лучшим. Город стал лучше убираться – это тоже все видят. Что в моих силах, то я и делаю. Вот пройдет пять лет, там посмотрим, о чем можно будет говорить.

 

А.Нарышкин― Скажите тогда, пожалуйста, вопрос, кстати, прислали вам из Твиттера. Я бросил такой клич в социальной сети, попросил прислать вам вопросы, и один из вопросов от слушателя «Эха Москвы», может быть от моего читателя: «Собираетесь ли вы участвовать в выборах губернатора?» — спрашивает вас пользователь под ником Соловьев. В. Хотите ли вы стать губернатором Свердловской области?

Е.Ройзман

― Смотрите, я вообще ни в одних выборах ну собирался участвовать, ну вообще никак.

 

А.Нарышкин

― Вас заставили?

 

Е.Ройзман

― Меня вынудили обстоятельства. Я думаю, что у нас выборов губернаторских в их обычном человеческом значении, их не будет.

 

А.Нарышкин

― Почему?

 

Е.Ройзман

― Ну, потому что их нет.

 

А.Нарышкин

― А как же? Бюллетени напечатают, избирательные комиссии будут работать. Люди будут стоять к урнам.

 

Е.Ройзман

― Напечатанные бюллетени еще не говорят о выборах.

 

А.Нарышкин

― Это не все?

 

Е.Ройзман

― Ну, конечно. Поэтому, я думаю, здесь немножко по-другому будет все раскладываться и расписываться. Я не хочу, если так вот честно – я не хочу.

 

А.Нарышкин

― Боитесь проиграть?

 

Е.Ройзман

― Нет, я как раз не боюсь. У меня нет особой мотивации. То есть, если бы была такая ситуация: или я или он, может быть я бы пошел на это. Пока у меня этой ситуации не возникает, пусть оно будет как-то без меня, то есть я не хочу в этом участвовать.

 

А.Нарышкин

― То есть власти больше не хотите? Казалось бы, вышли бы на региональный уровень, сколько бы у вас было рычагов управления всем, в том числе, Екатеринбургом.

 

Е.Ройзман

― Да, управление городами сейчас, особенно городами-миллионниками отдано на откуп регионам, это действительно так. Но я пока вижу людей, которые лучше меня в этом понимают, больше приспособлены для этой работы. И я бы поддержал кого-то из достойных кандидатов.

 

Но, о чем мы говорим? Это наша страна, мы ее хорошо знаем. Мы сейчас будем сто вариантов просчитывать – произойдет сто первый. Даже в последний момент из рукава достанут. Поэтому я не хочу даже голову забивать. Меня устраивает, что я могу как-то влиять на ситуацию в своем городе, потому что я здесь родился и вырос, я его очень люблю. И все равно попытаюсь что-нибудь для него сделать.

 

А.Нарышкин

― Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга в эфире «Эха Москвы». Заговорили мы о политике уже, ушли от городских проблем. Вы в какой партии?

 

Е.Ройзман – Я

― ни в какой.

 

А.Нарышкин

― А с кем вы тогда?

 

Е.Ройзман

― Нет, ну как? Я с людьми.

 

А.Нарышкин

― Ну это понятно. Все с людьми. И «Эхо Москвы» тоже с людьми. Все-таки, к какой политической силе вы склоняетесь?

 

Е.Ройзман

― Я склоняюсь, думаю, что к здравому смыслу в первую очередь. И здравый смысл может присутствовать в программах всех партий. Но то, что сейчас есть на политическом горизонте, мне не очень нравится. И мне гораздо свободнее не относиться ни к какой партии. А вообще, я считаю, что на уровне города партийная принадлежность, партийная ориентация только мешает. На уровне города не должно быть партий, потому что это город. Он пережил столько партий и пережил столько режимов, и здесь должны превалировать городские проблемы, они должна стоять над всеми партийными, мне кажется так.

 

А.Нарышкин

― Деятельность Алексея Навального — вам как?

 

Е.Ройзман

― Слушайте, я вам скажу так: Навальный на самом деле нормальный парень. И я вижу одну серьезную проблему – это очень жесткая риторика, которая сжигает мосты и не оставляет места для маневра, но я полагаю, что это издержки молодости, потому что он достаточно молод, и вполне возможно, что он это наберет. Но у него очень непростая ситуация…

 

А.Нарышкин

― Вы про его срок?

 

Е.Ройзман

― И про срок условный. Условный срок – это все, это дамоклов меч, это уже человек свободным не будет, и у него реально тяжелая ситуация. Тут завидовать нечему. И дай бог ему мужества вести себя достойно в этой ситуации и разумно.

 

А.Нарышкин

― К Ходоровскому как относитесь?

 

Е.Ройзман

― Я к Ходорковскому отношусь очень внимательно. Я смотрю, что пишет, что он говорит. Он очень достойно себя вел все эти десять лет, которые сидел, то есть очень по-мужски, мужественно себя сел. И я наблюдаю за ситуацией, я смотрю, я не тороплюсь делать выводы и их озвучивать. Я очень внимательно смотрю. 

 

А.Нарышкин― Ходорковский был бы хорошим президентом России? Если мы опустим всякие условности…

Е.Ройзман

― Давайте так. Я считаю, что хорошим президентом России был бы именно экономист. Нужен экономист-международник, человек с глобальным мышлением и именно с экономическим образованием, мне так кажется.

 

А.Нарышкин

― Путина мы убираем.

 

Е.Ройзман

― Я считаю, что если будут свободные выборы, возможность для каких-то выборов, то хотелось, что страной бы руководил хотя бы на этом этапе грамотный экономист-международник.

 

А.Нарышкин

― Вы таких людей в России знаете? Может быть, это Кудрин.

 

Е.Ройзман

― Я считаю, что Кудрин не худший вариант. Как ни странно, у него при всей такой внешней интеллигентности, у него есть своя позиция, от которой он не отходит. Он не зря признавался лучшим министром финансов международным сообществом. У него очень высокий авторитет в международном сообществе профессиональном. На самом деле нас больше 140 миллионов. Ну, поверьте, что из 140 миллионов может найтись достойный человек.

 

А.Нарышкин

― Ну, наверное, да. Евгений Ройзман в эфире «Эха Москвы». Если кто не знает, Евгений Ройзман возглавляет Екатеринбург. На секундочку к Навальному вернемся. Вы бы позвали Навального в свою команду? Вот он вам нужен в управлении городом? Может быть, какой-нибудь маленький антикоррупционный комитет?

 

Е.Ройзман

― Смотрите, он несколько несистемный. Ему будет очень сложно на равных встроиться в систему. Он уже в амплуа лидера такого выступает несколько лет. Это очень сложно.

 

А.Нарышкин

― Слишком много амбиций у него?

 

Е.Ройзман

― Это не слишком много, это просто есть амбиции. В свое время здесь был депутатом Леня Волков.

 

А.Нарышкин

― Соратник Навального.

 

Е.Ройзман

― Да. Он наш, екатеринбуржец. Он здесь учился у нас. Он серьезный парень. И у него была очень сильная конфликтная ситуация с губернатором Мишариным. А Мишарин, он технарь, он неплохой человек был. Я видел, как развивается ситуация. Я с Мишариным разговаривал. Я говорю: «Александр Сергеевич, Леня толковый парень, сильный. Ну, сделайте министерство информатики, и предложите ему возглавить министерство. Он справится, он просто на другой уровень выведет». Он говорит: «Женя, я был бы рад, но он меня в одном своем выступлении сравнил в Гитлером. Я не могу уже с ним разговаривать».

 

А.Нарышкин

― Обидчивый какой.

 

Е.Ройзман

― Ну, это просто знаете, такой обличительный раж, в полемике что-то зашкалило. Поэтому каждый человек, который стремится в политику, как-то что-то делает, он должен за этим следить, смотреть. И при том, что Леня толковый, сильный парень, вот не нашел место, и при этой власти уже не получится. То же самое может получиться с Алексеем. Это я со стороны. Я вижу, как люди борются, как отстаивают свою позицию – это достойно уважения. Но я вижу, где и в чем будут сложности. Хотя, знаете, это наша страна. Сто вариантов просчитаем – произойдет сто первый.

 

А.Нарышкин

― Хотел вас спросить опять же про людей, которые приходят к тем или иным политикам в команду. Вот Мария Гайдар приглашена на должность заместителя главы Одесской администрации. Ее позвали к Саакашвили, собственно, сам Саакашвили, бывший президент Грузии. Как вы относитесь к тому, что Мария Гайдар уже переехала фактически на Украину, и будет там работать? Потому что Никита Белых, ее соратник, он практически обвинил ее в предательстве. Как вы считаете, это оно, то самое?

 

Е.Ройзман

― Никита не совсем так, он очень осторожно высказался.

 

А.Нарышкин

― Но смысл-то мы поняли.

 

Е.Ройзман

― И, мне кажется, может быть, имело смысл даже промолчать. Но там разная мотивация может быть. Я сам Марию не знаю и деловые ее качества не знаю. Но я считаю, что если мы живем в свободной стране и свободные люди, если она нашла себе применение там — ну какие проблемы? Пусть работает. Мало того, если у нее получится какой-то опыт с Саакашвили, он где-то может пригодиться. Что касается назначения Саакашвили – это, скажем так, другая страна, совершенно другая история, и я не понимаю, почему меня ,гражданина России это должно волновать? 

 

А.Нарышкин― Потому что есть федеральные каналы, которые несколько раз в день нам об этом говорят. Они вам намекают на то, что это очень тревожно, что это человек, который ненавидит Россию и поэтому мы должны внимательно следить за Одесской областью.

Е.Ройзман

― Слушайте, часть моей жизни большая прошла при советской власти, поэтому у меня есть определенный иммунитет, свое отношение к телевизору, СМИ и так далее. Но однажды я совершенно случайно наткнулся на статью Юлии Латыниной про Грузию. И я в пятницу прочитал и в субботу улетел в Тбилиси просто посмотреть своими глазами.

 

Что меня поразило? Саакашвили вернул грузинам какое-то такое сильное внутреннее чувство собственного достоинства. Я разговаривал со взрослыми пожилыми грузинами, они говорят: «Мы никто сейчас не пьем за рулем». Я говорю: «Почему?» Они говорят: «Понимаешь, у нас гаишники молодые, очень достойные честные парни. И вот такой остановит тебя, а ты выпьешь, он тебя начнет стыдить – а что ты ему скажешь? Будет стыдно».

 

Грузины с гордостью говорили о том, что у них нет коррупции. А у них действительно был момент, когда они сумели с этим справиться. Они с большим уважением говорили о своей полиции, что, в общем-то, согласитесь, дорогого стоит. И ряд еще моментов таких серьезных. Что мне еще было интересно. Представляете, во всей Грузии не было надписей никаких, ни вывесок, ничего на русском языке. И при этом везде памятники Пушкину, Лермонтову, Грибоедову. То есть на уровне взаимопроникновения культур существует очень глубокая симпатия между народами, которая удерживается в любые времена, потому что это не навязывается сверху, а это именно народы относились друг к другу с уважением. И в этом огромная заслуга культуры. Понимаете, наука – это одно. При каких-то обстоятельствах, при каких-то режимах наука может работать во зло – мы это видели. А культура всегда несет добро. Конечно, об этом надо помнить.

 

Поэтому я посмотрел сам своими глазами, объехал пол-Грузии. И, конечно, у меня уважение возникло к тому, что Саакашвили сделал. Они по-своему там говорят, они говорят: «Мишико, конечно, да, Мишико немножко прибабахнутый, но у другого бы и не получилось никогда». Это то, что я сам видел своими глазами, это очень важно – увидеть своими глазами.

 

Поэтому я сейчас смотрю со стороны. Интересно, как получится. А потом, любой человек, который вынужден находится где-то в управлении, еще что-то, он всегда смотрит как у кого что получается и что не получается. Это тоже ценный опыт. Есть вещи, которые лучше на чужих ошибках смотреть.

 

А.Нарышкин

― Про телевизор мы два слова сказали. Федеральным СМИ вы доверяете, вообще, чему они говорят?

 

Е.Ройзман

― Нет, нет, то есть это откровенное зомбирование.

 

А.Нарышкин

― Только не говорите, что у вас дома нет телевизора.

 

Е.Ройзман

― У меня есть телевизор, но я «Культуру» иногда включаю, а новости я просто не смотрю.

 

А.Нарышкин

― А так все говорят, что «Культуру» смотрят, рейтинги показывают, что…

 

Е.Ройзман

― «Культуру» фоном смотрю, потому что мало ли, может «Гамлет» со Смоктуновским еще что-нибудь…

 

А.Нарышкин

― Чайковский, «Лебединое озеро».

 

Е.Ройзман

― Я новостные программы по телевизору просто не смотрю, потому что жизнь дается один раз, и мне тратить на это… сами понимаете. Но я такого не видел на самом деле давно, со времен советской власти — такого оголтелого отношения, такого вранья, такого подлого отношения к аудитории… Понимаете, то, что делает сейчас телевизор — это демонстрируется отношение к народу, как к быдлу. Я это вижу, мне это не нравится, поэтому я лучшее не буду включать.

 

А.Нарышкин

― Очевидно, вы говорите о том, как освещаются события на Украине, в частности.

 

Е.Ройзман

― В принципе новости.

 

А.Нарышкин

― А за Украиной вы следите?

 

Е.Ройзман

― Я слежу. Я начал следить немножко раньше. Потому что я по сетям смотрю, в интернете смотрю. Тоже фильтрую все. Конечно, я слежу за этой ситуации. И, конечно, мне больно, как любому нормальному человеку, потому что на глазах поссориться с самым близким народом, самым дружественным, самым близким – это, конечно, надо было умудриться. 

 

А.Нарышкин― Россия в состоянии войны с Украиной?

Е.Ройзман

― Полагаю, что по факту — да.

 

А.Нарышкин

― Хорошо, понятно. Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга в эфире «Эха Москвы». Опять же история, связанная с Украиной. Было в различных интернет-СМИ несколько историй, репортажей про то, как жители Екатеринбурга, жители в целом из Свердловского края уезжали добровольцами воевать в Донбасс. Почему вас спрашиваю – потому что несколько было таких скандальных материалов. Можно ли это как-то остановить? Пытались ли вы как-то повлиять на это? Потому что были фотографии, были открытые лица этих людей, которые прощались у вас на главной площади, и сдались в поезда, уезжали. Потом приезжали. Их провожал батюшка. Вот вы пытались остановить этот процесс?

 

Е.Ройзман

― Смотрите, я на этот процесс я не могу влиять. Свою позицию я еще на старте сформулировал. На самом деле это страшно. И, когда в этом участвует священник, это страшно вдвойне, потому что отправлять людей убивать своих братьев православных – это не укладывается в голове.

 

Здесь у Екатеринбурга просто есть своя особенность. Город очень многополярный, и в городе очень много СМИ. И в городе СМИ раскапывают любую историю. Здесь такое количество СМИ, где нет нигде на душу населения. Поэтому у нас в Екатеринбурге, что бы ни произошло, становится уже достоянием федеральной повестки, потому что очень много СМИ с выходом на федеральные ресурсы. Я думаю, что это проблема была не только Екатеринбурга, но и в других городах. Просто наши СМИ очень сильно и быстро отработали. Но это история, которая меня тоже задела, я переживаю за нее.

 

А.Нарышкин

― Украина нам поможет перейти еще на одну тему. Вот наши соседи – там происходит уже не первый месяц – это называют «ленинапад», по-моему, когда активисты в тех или иных городах сваливают памятники Ленину и радуются, что, таким образом, происходит в стране декоммунизация, деленинизация, десталинизация. А в Екатеринбурге и вообще, в целом в России как-то все больше внимания уделяется памяти о Сталине и вообще, о советских годах, и в Екатеринбурге, в частности. Коммунисты захотели, если я правильно понимаю, памятник Сталину.

 

Е.Ройзман

― Смотрите, у коммунистов это сезонное.

 

А.Нарышкин

― Обострение.

 

Е.Ройзман

― Да, это всегда бывает обострение. Потом оно потихонечку проходит, сходит на нет. Но вообще, что касается памятника Сталину, вот просто для тех, кто слушает, две очень простые цифры приведу, я просто, как историк. Когда из Свердловска люди уходили на фронт, у нас с фронта не вернулось больше 40 тысяч из тех, кто призывался, из этих 40 тысяч 21 397 человек погибли непосредственно на поле боя, с 41-го по 45-й год погибли на поле боя. Одновременно с этим у нас здесь, недалеко, на 12-м километре Московского тракта есть массовые захоронения – там расстреливали. Вот сейчас там установлено 20 тысяч 554 фамилии на сегодняшний день.

 

А.Нарышкин

― Расстрелянных.

 

Е.Ройзман

― Да, но там две даты: 37-й и 38-й года. Фактически это за два года. То есть представьте себе, это сопоставимые цифры. Это первое. Второе: в течение 37-го, 38-го годов — официальная цифра сейчас – было репрессировано миллион 345 тысяч. Практически половина была расстреляно. Что это значит? Мы не берем тех, кто из лагерей не вернулся, вот только те, кто расстреляны. Страна в течение двух лет расстреливала по тысяче своих граждан ежедневно в течение двух лет. Поэтому, конечно, может быть, кому-то охота, может, памятник Сталину поставить. Но я считаю, что если ставить памятник Сталину, то он должен стоять с волосатыми руками, чтобы в одной руке был топор, а в другой удавка, чтобы люди шарахались. Тогда это имеет смысл.

 

А.Нарышкин

― Нас пользователи Твиттера возвращают к городской повестке. Спрашивает Павел: «Есть планы развития велосипедной инфраструктуры в Екатеринбурге?»

 

Е.Ройзман

― На самом деле планы есть, несмотря на то, что появились оппоненты достаточно громкие. Сейчас по регламенту все новые дороги, которые будут делаться, они будут делаться с велодорожкой. При реконструкции будет делаться велодорожка. Уже несколько серьезных компаний заходили с предложением велопроката. То есть тоже сейчас рассматриваем. Появились велопарковки у некоторых школ. Потихонечку-потихонечку заходим. Я думаю, что да, потому что все равно это здоровый образ жизни, все равно все больше людей ездит на велосипедах. У нас проблема одна – у нас не больше 5 месяцев сезон. Но уже ездят допоздна – я уже сам видел. И начинают ездить рано. И дай бог, чтобы это было. Я думаю, что все равно Екатеринбург – это европейский город.

 

А.Нарышкин

― Вы сами адепт здорового образа жизни и наверняка приехали сюда не велосипеде?

 

Е.Ройзман

― Нет, я сюда приехал на машине. Обратно пойду пешком, когда дождь кончится. Мне 53 года, я все равно стараюсь в форме себя держать.

 

А.Нарышкин

― Но велосипед-то есть.

 

Е.Ройзман

― У меня есть велосипед, но я бегаю сейчас, но я готовлюсь сейчас. У нас 1 августа будет марафон международный в городе. Порядка уже 3-х тысяч человек народу заявилось. И я побегу марафон, поэтому я вынужден тренироваться и бегать.

 

А.Нарышкин

― А что у вас с платными парковками? Потому что в Москве уже, мне кажется, многие устают автомобилисты, а другая часть жителей, наоборот, говорят, что хорошо: водители стали дисциплинированней. У вас есть такое явление, как платные парковки?

 

Е.Ройзман

― У нас есть платная парковка. Мало того, мы зону платной парковки будем расширять. У нас еще одна улица будет пешеходная в центре, и мы потихонечку пространство для частного транспорта в центре будем сужать. Потому что все-таки город, он больше для пешеходов. Пешеходов больше, чем автомобилистов. Пешеходы меньше защищены, чем автомобилисты.

 

Мы идем по пути Москвы, потому что в Москве эта антистимулирующая политика с парковками, с эвакуаторами, она дала свои результаты. В Москве за последние полгода на 21% увеличилось количество пользователей метро и наземного транспорта – это очень сильный показатель. Увеличилась скорость потока. Все, кто живут в Москве, увидели, что Москва все-таки поехала. И травматизма стало меньше, и детского, в том числе. То есть эти меры приносят свои результаты.

 

Понятно, что очень много недовольных, особенно эвакуаторами. Я думаю, что мы все будем делать с учетом ошибок, чтобы не повторять те вещи, которые вызывают возмущение с учетом московского опыта, потому что в Москве получается. Да, конечно, город все равно для пешеходов.

 

А.Нарышкин

― То есть равняетесь на Москву.

 

Е.Ройзман

― Москва в этом плане ушла вперед. Но Москва субъект, а мы город, нам сложнее муниципалитету. Москва ушла вперед, в Москве получилось. Мы будем перенимать перспективный опыт.

 

А.Нарышкин

― Прокомментируйте, пожалуйста, историю про девочку, про маму, которая выгуливала девочку на поводке. Вопрос такой от редакции: Следите ли вы за этой истории, и что думаете?

 

Е.Ройзман

― Меня эта история на самом деле очень задела, потому что мы, когда были детьми, у нас были даже игрушки такие, с бубенчиками. Мы надевали, и ты бегал и весь звенел этими бубенчиками как лошадка. За тобой еще кто-нибудь бегал. Когда я был маленький, меня папа брал за ноги. Я ходил на руках, а он меня еще уговаривал отжиматься. Если бы моего папу за этим занятием кто-то застал, он бы сидел бы до сих пор.

 

Поэтому то, что бабушка с девочкой – ну девочка играла. Мне кажется, что девочка просто играла, это совершенно нормальная детская игра. И то, что так восприняли, это говорит, что очень настороженно общество относится и ждет подвоха везде. В самом деле, я считаю, что обычная детская игра.

 

А.Нарышкин

― Комиссия по делам несовершеннолетним собирается поднимать вопрос, чтобы эту девочку из семьи забрать. Что думаете? 

 

Е.Ройзман― На самом деле это ужасно. И я считаю, нельзя так вот лезть в семью.

А.Нарышкин

― Вы готовы как-то встретиться с этой семьей, пообщаться, может быть, защитить их?

 

Е.Ройзман

― Я на самом деле не вижу никаких проблем, потому что откровенно совершенно нормальная семья, совершенно нормальная история.

 

А.Нарышкин

― А вы их знаете?

 

Е.Ройзман

― Нет, я отследил. Я посмотрел все, что сейчас происходит. Но, если надо будет, я думаю, меня могут найти и прийти просто. Конечно, я помогу, где можно будет.

 

А.Нарышкин

― Я напомню слушателям, что в эфире Евгений Ройзман в эфире «Эха Москвы». Сколько у вас еще срок на этом месте?

 

Е.Ройзман

― Чуть-чуть больше трех лет.

 

А.Нарышкин

― Какая главная задача? Что вы хотите успеть обязательно, после чего, после выполнения это задачи можно будет спокойно уходить и радоваться тому, что жизнь Екатеринбурга наладилась.

 

Е.Ройзман

― У меня есть несколько задач.

 

А.Нарышкин

― Давайте несколько.

 

Е.Ройзман

― И таких глобальных городских задач. Понятно, что это метро в первую очередь, но без федералов здесь невозможно, потому что сейчас у городов отнимают все, что можно у них отнять. То есть местное самоуправление принижается максимально. Власть побаивается сильных городов. Поэтому не самое лучшее время для местного самоуправления.

 

Понятно, у меня есть своя задача, мне интересно сделать набережную по правой стороне городского пруда, чтобы она от Верх-Исетского пруда была до Нижнеисетского. Но потихонечку разработки идут. То есть меня не будет – эта работа будет все равно продолжаться, она потихонечку идет.

 

У меня есть одна задача серьезная, но я к ней уже приступил: Ревизию всех скверов на территории города, все завести под особо охраняемые территории, чтобы ни на один квадратный метр ни один сквер не уменьшился. Мало того, у нас 15 лесопарков на территории города. Это все федеральная собственность. И мы по бюджетному кодексу, по закону даже ни копейки в них вкладывать не можем, а они зачастую находятся в плачевном состоянии. То есть это тоже одна из задач. На самом деле задач очень много, но посмотрим. То есть никуда не торопимся. Постараемся все, что можно.

 

А.Нарышкин

― Спасибо! Евгений Ройзман был в эфире «Эха Москвы». Хочу пожелать вам удачи, Евгений. Меня зовут Алексей Нарышкин. Счастливо!